Мгновения
Пустим по серому дождливому полотну двора дедушку с собакой (не забыть натянуть на голову капюшон, прохладно уже).
С ними вместе когда-то гуляла я по округе, разделяя впечатления и состояние души, в самые первые дни моего здесь пребывания.
А если пройти чуть дальше от подъезда, в котором спит председатель жилищного кооператива, то можно встретить огромного рыжего кота (Ки-су-у-у-ня-я!!!), который переходит дорогу в одно и то же время, в одном и том же месте.
И почтальон заходит в подъезд соседнего дома.
А в салоне напротив: парикмахер София, смуглолицая красавица с черными, прямыми, и длинными волосами. Не понять: свои или накладные.
Тут же рядом магазин с кассиршей Эленор.
А здесь живет немолодая, со сморщенным, как печёное яблочко, лицом, низкорослая индуска, одетая зимой и летом в синюю болоньевую куртку, которая все время ругает кого-то в телефон громким трескучим голосом, нервно прохаживаясь у подъезда, с вечно дымящейся в руке сигаретой. (Хочешь я тебе на картах погадаю? Нет? Ну ладно, потом...)
И все они, по чьей-то странной воле, наподобие позабытой шарманки, или рождественской шопки, внезапно оживая, кружатся и двигаются, перемещаясь в пространстве рядом, или навстречу друг другу.
Словно добрый мастер, заботливо задув по вечерам свечи, столь таинственно горящие в Адвент (воскресение перед Рождеством), лелея убаюкивает их всех во взбитых подушках, напуская волшебно-красочные сны, а потом подкручивает ключиком чудесный механизм, чтобы никогда не останавливался, и чтобы в нужный момент они встретились, и обязательно были счастливы.
А на город опускается декабрьский дождь, и подпрыгивают крупные звонкие капли, ударяясь о поверхность розовой пластмассовой руки в большой перчатке, и розовой широкополой шляпы, торчащих из мутно-серой воды у самой кромки канала.
Невидимый из воды (только вот рука да шляпа остались) показывает нам в сторону (закрытого в леса для реставрации) памятника королю, заложившему город.
А король этот, одетый в широкополую шляпу, показывает рукой в большой перчатке ровно напротив, то есть они, как бы, дразнятся, невоспитанно тыкая друг в друга пальцами.
И при этом не видны: один в воде по шляпу, другой в карантине.
В прятки играют.
Если же учесть количество выпавших за последнее время осадков, то становится понятна задумка автора.
Эту картину можно наблюдать из окна старинной кондитерской, где я люблю провожать время. В самом прямом смысле - каждый уходящий год.
Нынче днем посетителей так много, что мы с Тео едва находим место в нижнем зале.
Прямо на уровне наших тарелочек с пирожными видны чьи-то ноги в сезонной обуви, и перчатка на полу.
- Это не вы перчатку обронили? Ах, да! Вот спасибо!
Тео - грек, хотя повадками, манерами, и ростом напоминает француза Наполеона.
Но он не воюет, он чинит краны, а заодно (тут они опять похожи) и поломанные жизни многих женщин бальзаковского возраста.
Женщины ради этого даже придумывают себе проблемы, вовлекаясь в систему водопровода.
- Ой, вот опять сломалось, не приедешь ли починить? Да, ну хорошо, значит завтра...
Очень милый человек.
Выслушав историю Бетховена, он так проникся моим чувством любви к искусству, что сразу принес в подарок огромный гипсовый торс голого мужчины без головы.
Конечно, хотелось бы с головой и одетого... Но, дареному коню...Вот именно.
- Подожди, я остановлю машину, - слышу я в телефон голос подруги. Ты что на Рождество делаешь? Не присмотришь за моими попугаями? Я в Лондон улетаю.
- Все-таки решилась?
- Да, уже и билеты купила.
- И не страшно тебе?
- Кто ни рискует, тот не пьет шампанского, ты же знаешь. И потом, лучше сожалеть о сделанном, чем о несделанном.
- Ну давай, только сообщай как ты там.
- О`кей. Ключи вечерком подвезу, и инструкцию по кормёшке тоже.
Таша живет с двумя попугаями.
После того, как ее личная жизнь окончательно дала крен, и шведский муж, к которому она даже и привыкнуть-то толком не успела, ушел к девушке из интернета лет на 30 лет моложе его (зато шведка), Таша решила: все! Хватит! Лучше уж попугай, чем такое!
Зеленый появился именно тогда, и только потому, что никто не хотел его покупать. Одинокий и жалкий, грустно сидел он в тесной клетке с табличкой 500 евро.
Таша, как увидела, так и не могла отойти. Сердце сжалось, да так и не отпускало, пока не купила его, и принесла домой.
Зеленый быстро освоился, и научился заливисто свистеть, громко мяукать, и дико хохотать.
И когда он, иногда, не вовремя, и не к месту, заходился этим своим дурацким хохотом, теряя чувство такта, меры и самообладания, Аро кричал на него «Тист!» (Тихо – по-шведски). И тот послушно затихал.
Аро появился в доме чуть позже.
Таша отыскала его по интернету (привет ушедшему мужу) в клубе любителей попугаев, и купила почти как не новую машину.
Но машины в отличие от Аро говорить не умеют.
А этот не только демонстрировал образец галантности в общении, но и был в доме за главного, держал ситуацию под контролем, прикрикивая на Зеленого, и создавая необходимую для жизни и продуктивного отдыха среду - все складывалось как нельзя лучше.
Кстати, у Аро остался брат в далеком Мальмё, ну, куда тут еще и брата, не коммуналка же...
Так и жили. Дружно и весело.
По вечерам Аро сообщал уставшим голосом: «Ну, будем спать!»
И в доме наступала ночь.
А когда Таша долго не появлялась в комнате, он кричал «Иди!». И она приходила.
«Будем купаться», - говорил Аро. И она несла его в душ.
Раз в месяц все вместе выезжали в музей природы, на встречу с другими такими же попугаями, и их хозяевами. Аро этого не любил. Но переносил стойко. Молча. Никак.
А Зеленый вел себя как идиот.
Мяукал и свистел, в то время как Таша везла его в большой серой пластмассовой клетке, предназначенной для переноски кошек.
Пассажиры только недоумевающе переглядывались: что за странный такой ритуал у этих русских, возят в трамваях свистящих котов (хорошо ещё, что не медведей!)
Вообще доброта - национальная черта шведов.
Что бы ни случилось, все должно быть «Инген стресс» ( Никакого стресса).
Потому и встречи назначаются за месяц.
А на любую проблему, будьте уверены, получите тихий ответ ровным бесцветным голосом, подчеркивающим безусловность вашей правоты.
Сегодня вечером перегорела лампочка, и я пошла покупать новую в ближайший торговый центр «Виллис».
Там, независимо от времени года и состояния души, фирменная одежда персонала - красные пиджаки.
Завидев такой как раз неподалеку, я вежливо, но настойчиво обратилась:
«Хей! (привет по-шведски), можешь мне помочь?»
Реакции не последовало.
- Ты тут работаешь? - не унималась я, обращаясь прямо в спину. Мне лампочка нужна.
- Нет, - вяло улыбнулась женщина, обернувшись, наконец. Просто пиджак такой.
И правда, кроме красного цвета ничего общего с персоналом.
- Ну, извини.
- Да ничего.
Посмеялись и разошлись.
Через несколько минут я услышала, как она, желая мне помочь, останавливает мужчину в красной куртке: Ты тут работаешь?
- Нет, просто пиджак такой...
Можно же было бы и подумать хорошенько, прежде чем одеваться вот так, идя за покупками в «Виллис». Наверняка дома есть и другие вещи. А так путаница получается, неразбериха...
Хотя, как сказать.
С другой стороны это даже социальнее, а это одно из самых популярных здесь понятий.
Предположим, ты живешь один, никому не нужен. Но вот одеваешь красный пиджак и приходишь в «Виллис». И сразу же оказываешься в центре внимания.
К тебе за помощью обращаются (симпатичные, может быть) незнакомые люди…
На этот раз ситуацию спас чей-то случайный муж.
Он несколько минут молча наблюдал всё происходящее с пиджаками, а потом просто подошел и помог мне выбрать лампочку, дружески похлопав по плечу.
- Ну, все хорошо?!.. Вот и отлично!
А на утро была назначена встреча в доме престарелых.
Не странно ли, что именно там, накануне праздника, мы с коллегами по работе обсуждаем проект нового здания библиотеки. Архитектор представил предварительный вариант, и теперь мы решаем, как лучше организовать помещение. Ведь нам предстоит в нем работать...
То, что встречу проводим в этом доме, с комнатами для персонала, с лечебно-оздоровительными залами, с квартирами для пожилых жильцов - тоже социально.
У стены в конференц-зале старинное пианино, на крышке одиноко и жалко свернулся чей-то седой волос. Как послание некой женщины, недавно игравшей на этом инструменте. Такой ментальный крючок из прошлого в настоящее, через чужие переживания, боль, надежды...
В кафе на первом этаже, вдыхая сложные запахи рыбного пудинга, можно рассмотреть застекленную площадку для принятия солнечных ванн, с уютными креслами, и огромную, в депрессивно-черных тонах модернистскую картину, занимающую всю противоположную стену.
Мимо столиков, за которыми мы обедаем, продолжая обсуждать планы на будущее, санитары скорой помощи проносят носилки с умирающим стариком...
И на грани сопричастности этому великому чувству понимания жизни, ее совершенства, ее необратимости и власти, когда уже научишься отпускать и влюблённость, и боль, и страх, чтобы не контролировали больше, и, когда одиночество понимается как благословение - в предпраздничной суете и неразберихе появится вдруг у дверей кто-то (допустим - добрый начальник) в вязанной шапочке горчичного цвета, и протянет пакет с подарками: вот домашнее варенье (сам сделал) и печенье, и удивительно пахнущее детством мыло...
И станет так мучительно сладко на душе, и до слез жалко и людей этих, и потерянности чувств, и мимолетности очарования временем, и не исполненных желаний...
А может быть наоборот?
Ведь это и есть жизнь.
И всего-то и надо, что просто знать: это существует, совсем рядом, находясь в постоянном движении.
И механизм чудесный, словно дар, запущен, и будет работать безотказно, всегда, что бы ни случилось - ведь заботливый мастер каждый раз вставляет ключик, и подкручивает пружинку.
И так радостно зажечь вечером свечу, ощущая внутри себя покой, и зарождение такого нового, такого жгучего, такого таинственного, и самого главного света.
Додумаем мгновенье до конца,
Досмотрим пристально, не отрывая взгляда.
Пусть в этот миг пребудет Слово рядом,
И образ Духа, Сына и Отца.
И осторожно отвернув рукой
Как покрывало, панораму жизни,-
Почуять свет. О, это свет иной:
Наполнен смыслом пониманья истин.
И вечен путь. Уставшему вконец
Дается радость настоящей встречи,
И в тишине распахивает Вечность
Свои объятья, и велик Творец
В познании тождества, где дорастёт один
До сути целого, наполнившись до края,
И целый мир душою обнимая,
Постигнет тайну истинных глубин.
С ними вместе когда-то гуляла я по округе, разделяя впечатления и состояние души, в самые первые дни моего здесь пребывания.
А если пройти чуть дальше от подъезда, в котором спит председатель жилищного кооператива, то можно встретить огромного рыжего кота (Ки-су-у-у-ня-я!!!), который переходит дорогу в одно и то же время, в одном и том же месте.
И почтальон заходит в подъезд соседнего дома.
А в салоне напротив: парикмахер София, смуглолицая красавица с черными, прямыми, и длинными волосами. Не понять: свои или накладные.
Тут же рядом магазин с кассиршей Эленор.
А здесь живет немолодая, со сморщенным, как печёное яблочко, лицом, низкорослая индуска, одетая зимой и летом в синюю болоньевую куртку, которая все время ругает кого-то в телефон громким трескучим голосом, нервно прохаживаясь у подъезда, с вечно дымящейся в руке сигаретой. (Хочешь я тебе на картах погадаю? Нет? Ну ладно, потом...)
И все они, по чьей-то странной воле, наподобие позабытой шарманки, или рождественской шопки, внезапно оживая, кружатся и двигаются, перемещаясь в пространстве рядом, или навстречу друг другу.
Словно добрый мастер, заботливо задув по вечерам свечи, столь таинственно горящие в Адвент (воскресение перед Рождеством), лелея убаюкивает их всех во взбитых подушках, напуская волшебно-красочные сны, а потом подкручивает ключиком чудесный механизм, чтобы никогда не останавливался, и чтобы в нужный момент они встретились, и обязательно были счастливы.
А на город опускается декабрьский дождь, и подпрыгивают крупные звонкие капли, ударяясь о поверхность розовой пластмассовой руки в большой перчатке, и розовой широкополой шляпы, торчащих из мутно-серой воды у самой кромки канала.
Невидимый из воды (только вот рука да шляпа остались) показывает нам в сторону (закрытого в леса для реставрации) памятника королю, заложившему город.
А король этот, одетый в широкополую шляпу, показывает рукой в большой перчатке ровно напротив, то есть они, как бы, дразнятся, невоспитанно тыкая друг в друга пальцами.
И при этом не видны: один в воде по шляпу, другой в карантине.
В прятки играют.
Если же учесть количество выпавших за последнее время осадков, то становится понятна задумка автора.
Эту картину можно наблюдать из окна старинной кондитерской, где я люблю провожать время. В самом прямом смысле - каждый уходящий год.
Нынче днем посетителей так много, что мы с Тео едва находим место в нижнем зале.
Прямо на уровне наших тарелочек с пирожными видны чьи-то ноги в сезонной обуви, и перчатка на полу.
- Это не вы перчатку обронили? Ах, да! Вот спасибо!
Тео - грек, хотя повадками, манерами, и ростом напоминает француза Наполеона.
Но он не воюет, он чинит краны, а заодно (тут они опять похожи) и поломанные жизни многих женщин бальзаковского возраста.
Женщины ради этого даже придумывают себе проблемы, вовлекаясь в систему водопровода.
- Ой, вот опять сломалось, не приедешь ли починить? Да, ну хорошо, значит завтра...
Очень милый человек.
Выслушав историю Бетховена, он так проникся моим чувством любви к искусству, что сразу принес в подарок огромный гипсовый торс голого мужчины без головы.
Конечно, хотелось бы с головой и одетого... Но, дареному коню...Вот именно.
- Подожди, я остановлю машину, - слышу я в телефон голос подруги. Ты что на Рождество делаешь? Не присмотришь за моими попугаями? Я в Лондон улетаю.
- Все-таки решилась?
- Да, уже и билеты купила.
- И не страшно тебе?
- Кто ни рискует, тот не пьет шампанского, ты же знаешь. И потом, лучше сожалеть о сделанном, чем о несделанном.
- Ну давай, только сообщай как ты там.
- О`кей. Ключи вечерком подвезу, и инструкцию по кормёшке тоже.
Таша живет с двумя попугаями.
После того, как ее личная жизнь окончательно дала крен, и шведский муж, к которому она даже и привыкнуть-то толком не успела, ушел к девушке из интернета лет на 30 лет моложе его (зато шведка), Таша решила: все! Хватит! Лучше уж попугай, чем такое!
Зеленый появился именно тогда, и только потому, что никто не хотел его покупать. Одинокий и жалкий, грустно сидел он в тесной клетке с табличкой 500 евро.
Таша, как увидела, так и не могла отойти. Сердце сжалось, да так и не отпускало, пока не купила его, и принесла домой.
Зеленый быстро освоился, и научился заливисто свистеть, громко мяукать, и дико хохотать.
И когда он, иногда, не вовремя, и не к месту, заходился этим своим дурацким хохотом, теряя чувство такта, меры и самообладания, Аро кричал на него «Тист!» (Тихо – по-шведски). И тот послушно затихал.
Аро появился в доме чуть позже.
Таша отыскала его по интернету (привет ушедшему мужу) в клубе любителей попугаев, и купила почти как не новую машину.
Но машины в отличие от Аро говорить не умеют.
А этот не только демонстрировал образец галантности в общении, но и был в доме за главного, держал ситуацию под контролем, прикрикивая на Зеленого, и создавая необходимую для жизни и продуктивного отдыха среду - все складывалось как нельзя лучше.
Кстати, у Аро остался брат в далеком Мальмё, ну, куда тут еще и брата, не коммуналка же...
Так и жили. Дружно и весело.
По вечерам Аро сообщал уставшим голосом: «Ну, будем спать!»
И в доме наступала ночь.
А когда Таша долго не появлялась в комнате, он кричал «Иди!». И она приходила.
«Будем купаться», - говорил Аро. И она несла его в душ.
Раз в месяц все вместе выезжали в музей природы, на встречу с другими такими же попугаями, и их хозяевами. Аро этого не любил. Но переносил стойко. Молча. Никак.
А Зеленый вел себя как идиот.
Мяукал и свистел, в то время как Таша везла его в большой серой пластмассовой клетке, предназначенной для переноски кошек.
Пассажиры только недоумевающе переглядывались: что за странный такой ритуал у этих русских, возят в трамваях свистящих котов (хорошо ещё, что не медведей!)
Вообще доброта - национальная черта шведов.
Что бы ни случилось, все должно быть «Инген стресс» ( Никакого стресса).
Потому и встречи назначаются за месяц.
А на любую проблему, будьте уверены, получите тихий ответ ровным бесцветным голосом, подчеркивающим безусловность вашей правоты.
Сегодня вечером перегорела лампочка, и я пошла покупать новую в ближайший торговый центр «Виллис».
Там, независимо от времени года и состояния души, фирменная одежда персонала - красные пиджаки.
Завидев такой как раз неподалеку, я вежливо, но настойчиво обратилась:
«Хей! (привет по-шведски), можешь мне помочь?»
Реакции не последовало.
- Ты тут работаешь? - не унималась я, обращаясь прямо в спину. Мне лампочка нужна.
- Нет, - вяло улыбнулась женщина, обернувшись, наконец. Просто пиджак такой.
И правда, кроме красного цвета ничего общего с персоналом.
- Ну, извини.
- Да ничего.
Посмеялись и разошлись.
Через несколько минут я услышала, как она, желая мне помочь, останавливает мужчину в красной куртке: Ты тут работаешь?
- Нет, просто пиджак такой...
Можно же было бы и подумать хорошенько, прежде чем одеваться вот так, идя за покупками в «Виллис». Наверняка дома есть и другие вещи. А так путаница получается, неразбериха...
Хотя, как сказать.
С другой стороны это даже социальнее, а это одно из самых популярных здесь понятий.
Предположим, ты живешь один, никому не нужен. Но вот одеваешь красный пиджак и приходишь в «Виллис». И сразу же оказываешься в центре внимания.
К тебе за помощью обращаются (симпатичные, может быть) незнакомые люди…
На этот раз ситуацию спас чей-то случайный муж.
Он несколько минут молча наблюдал всё происходящее с пиджаками, а потом просто подошел и помог мне выбрать лампочку, дружески похлопав по плечу.
- Ну, все хорошо?!.. Вот и отлично!
А на утро была назначена встреча в доме престарелых.
Не странно ли, что именно там, накануне праздника, мы с коллегами по работе обсуждаем проект нового здания библиотеки. Архитектор представил предварительный вариант, и теперь мы решаем, как лучше организовать помещение. Ведь нам предстоит в нем работать...
То, что встречу проводим в этом доме, с комнатами для персонала, с лечебно-оздоровительными залами, с квартирами для пожилых жильцов - тоже социально.
У стены в конференц-зале старинное пианино, на крышке одиноко и жалко свернулся чей-то седой волос. Как послание некой женщины, недавно игравшей на этом инструменте. Такой ментальный крючок из прошлого в настоящее, через чужие переживания, боль, надежды...
В кафе на первом этаже, вдыхая сложные запахи рыбного пудинга, можно рассмотреть застекленную площадку для принятия солнечных ванн, с уютными креслами, и огромную, в депрессивно-черных тонах модернистскую картину, занимающую всю противоположную стену.
Мимо столиков, за которыми мы обедаем, продолжая обсуждать планы на будущее, санитары скорой помощи проносят носилки с умирающим стариком...
И на грани сопричастности этому великому чувству понимания жизни, ее совершенства, ее необратимости и власти, когда уже научишься отпускать и влюблённость, и боль, и страх, чтобы не контролировали больше, и, когда одиночество понимается как благословение - в предпраздничной суете и неразберихе появится вдруг у дверей кто-то (допустим - добрый начальник) в вязанной шапочке горчичного цвета, и протянет пакет с подарками: вот домашнее варенье (сам сделал) и печенье, и удивительно пахнущее детством мыло...
И станет так мучительно сладко на душе, и до слез жалко и людей этих, и потерянности чувств, и мимолетности очарования временем, и не исполненных желаний...
А может быть наоборот?
Ведь это и есть жизнь.
И всего-то и надо, что просто знать: это существует, совсем рядом, находясь в постоянном движении.
И механизм чудесный, словно дар, запущен, и будет работать безотказно, всегда, что бы ни случилось - ведь заботливый мастер каждый раз вставляет ключик, и подкручивает пружинку.
И так радостно зажечь вечером свечу, ощущая внутри себя покой, и зарождение такого нового, такого жгучего, такого таинственного, и самого главного света.
Додумаем мгновенье до конца,
Досмотрим пристально, не отрывая взгляда.
Пусть в этот миг пребудет Слово рядом,
И образ Духа, Сына и Отца.
И осторожно отвернув рукой
Как покрывало, панораму жизни,-
Почуять свет. О, это свет иной:
Наполнен смыслом пониманья истин.
И вечен путь. Уставшему вконец
Дается радость настоящей встречи,
И в тишине распахивает Вечность
Свои объятья, и велик Творец
В познании тождества, где дорастёт один
До сути целого, наполнившись до края,
И целый мир душою обнимая,
Постигнет тайну истинных глубин.
